Да я леди и я в беде. Но я с этим справлюсь, удачного дня...
January
Январь
Зима. Пора тоски и спиц.
Одним синицам горя мало.
Сидит собака у вокзала
И с грустью смотрит на синиц.
Собаку отчего-то жаль,
И ёлку жаль: фонарик сломан,
Торчит себе у гастронома,
Хотя уже почти февраль...
Почти февраль. Хурма и чай.
Не просыпаться бы до мая.
Неужто я не понимаю,
Как глупо по тебе скучать.
Неужто я... А в горле ком,
И впору доставать чернила.
Что за беда, опять простыла...
Я грею на ночь молоко
И, мёд добавив к молоку,
Пишу о ёлке и собаке,
И восклицательные знаки
Всё реже просятся в строку...
February
Февраль
Зачем мне жить в чужих монастырях,
Слезами растирать по скулам тушь-
Оставьте моё тело на камнях,
Когда придёт черёд обмена душ.
Забудьте моё тело впопыхах
Прельщая слабостям других. И пусть.
С серебряной кувшинкой в волосах
Вполне реально развести на грусть.
Оставьте моё тело на скале.
Не нужно слов. Они всегда пусты.
Я весь февраль сидела на игле
В предчувствии глобальной темноты.
Серебряной. До самого утра.
Пока рассветом не начнётся день.
Но разве хватит столько серебра,
Чтоб просто взять и заглушить мигрень?
Оставьте моё тело допоздна.
Оно исчезнет вместе с тем дождём,
Когда вы всем расскажете: «Она
Любила серебро и утонула в нём»
March
Март
Весна растопит город мой,
И лед полюбит черный дым.
Меня свет сделает другой,
Меняя в час, когда мы спим.
Вода течет, дает прогресс
И продлевает муки дня.
Горит бензин, сжигая лес,
Живое гибнет без меня.
Последний март в моей судьбе,
Он каждый год последним был.
Я выживу на зло себе
И миру, что меня забыл.
"Весна идет!" - поет любовь.
Начало смерти лишь одно.
Со скукой повторяю вновь:
"Весна идет. Закрой окно."
April
Апрель
Изменчивый полупрозрачный ад -
Весна. Мы смотрим вверх, шагаем к дому,
Себя не понимая по-другому,
Чем пару (или тройку?..) лет назад.
Взгляни: такой же день, такой же мир,
И вздох, и жест, и легкая небрежность...
Бескрылая остаточная нежность
Раскачивает хрупкий балансир.
Как будто снова: бабочки в груди,
Случайных взглядов вспугнутые птицы,
И влажные дрожащие ресницы,
И парочка веков до двадцати...
Идем, бредем, взрослеем по чуть-чуть.
Не новое, не старое. Другое.
Не знает состояния покоя
Апреля переливчатая ртуть.
May
Май
Под строчкой - строчку. Две... Четыре... Пять...
О чем же мне приказано писать?
Могу о майском солнце, о луне,
О времени, об истине в вине.
Не то? Продолжим поиск. Не до сна:
За ребрами колотится весна.
День прожитый запутанным клубком
Ложится в руки. Спит столетний дом.
Ночная тишина берет свое,
И сердце потихоньку устает
Капризничать и требовать строки.
Но в Петербурге ночи коротки.
А завтра все по новой. Бой в груди:
"Пиши!" Пишу: "Когда пройдут дожди..."
June
Июнь
Не крашу ресницы - и так слишком ярко,
А платья стараюсь носить попрозрачней.
Июнь был короткий, июль будет жаркий,
Я брошу монетку в фонтан наудачу,
Решусь на короткую вздорную стрижку,
На юбку из ласковой солнечной пряжи,
И - в город, где небо значительно выше,
Где вот уже так заразительно пляшут
Смешинки в глазах, и настойчиво тянут
Бретельку с плеча непослушные пальцы...
Какой ты имбирный, санталовый, пряный,
И кто тебя только учил целоваться?
И вот еще: если накрасить ресницы,
А после заплакать - то выглядишь дурой.
Пожалуй, в тебя все же стоит влюбиться.
Как думаешь?
July
Июль
Играю в города. Теряю память
О том, какой холодной будет осень,
И плавлюсь в пальцах, таю на ладони,
Теку по стеклам, крышам, парапетам,
Черчу круги по лужам... Этот дождь -
Он вовсе не похож на летний ливень,
Он лучше, лучше... И пускай у моря
Цветет себе какой-нибудь миндаль -
Мне северный июль сейчас дороже.
Я за него отдам без колебанья
Пощипыванье первого загара,
Прохладу влажных тканей и впридачу
Пригоршню южных перезревших вишен
(твои глаза темней)... И три часа
На маленьком диванчике в кофейне
(Могла бы прихватить с собою зонтик,
Но, знаешь, я теперь боюсь прогнозов)
Писать тебе, прижав листок неловко
К коленке, подложив путеводитель,
В котором нет ни слова обо мне...
Куда же - мне? Я в центре, в самом центре
Такого ослепительного лета,
Что ты меня в нем точно потеряешь...
А впрочем, ошибиться невозможно:
Кофейник пуст, асфальт давно просох,
И город липкой лужицей пломбира
Растаял в блюдце баловня-июля -
Он шлепает в ней ложечкой, хохочет,
А губы слаще слез и горше меда,
И лодочка плывет, плывет к заливу,
И я жива, и...
August
Август
Вот уже похрустывает август
Глянцевой оберткой от конфеты.
Я в осенней памяти останусь
Лишь забавной рифмой к слову "лето".
Ткани чем прозрачней, тем дороже.
Никакого ситца и сатина.
Солнце льнуло к удивленной коже
Темно-рыжей ласковой сангиной.
Только я опять не угадала -
Видимо, наряды были плотны.
От июля мне не перепало
Даже золотистого налета.
И теперь в каком-то пыльном парке,
Воспаленных глаз не открывая,
С чьих-то губ, растерянных и жарких,
Торопливо лето добираю.
Узкую зеленую скамейку
Даже через платье плавит тело,
И скользят испуганно бретельки
По плечам моим незагорелым.
September
Сентябрь
Мой цвет волос теперь похож на осень,
а взгляд горчит, как вишня в шоколаде...
Мой голос нежен, нрав - порой несносен...
И я не лидер в Вашем хит-параде.
Я не умею танцевать ламбаду,
я не смогу Вам ровный вышить крестик...
Но подарю улыбку, как награду,
за бархатную негу Вашей лести.
Ни звука не отдам в опроверженье,
лишь благодарно растворюсь в закате...
Мой цвет волос похож на лист осенний...
Мечтайте обо мне... Как о награде...
Вы дорисуйте то, о чем мечтали,
я подожду, позируя недвижно...
Ах, милый друг, как быстро Вы устали...
Как жаль, что ничего у нас не вышло...
October
Октябрь
Вспоминайте меня... Мы когда-нибудь встретимся снова
на развилке дорог, в межсезонье, в сыром октябре...
Я хотела сказать... Но разбилось хрустальное слово,
прикоснувшись к губам, в нашей с Вами жестокой игре...
Вы дарили легко и стихи, и мечты, и признанья...
Я из Ваших подарков построила рай в шалаше...
Но с приходом зимы он рассыпался до основанья,
оставляя следы в растерявшей желанья душе...
Вспоминайте меня... Я уже не боюсь расстояний,
в первом классе любви я учусь на дары отвечать...
Ваша очередь, друг мой, дома возводить из признаний
и в холодное сердце взаимные чувства впускать...
И когда эту хрупкую радость заменит привычка,
не спешите замерзшую девочку гнать от огня...
Это буду не я... Мне, поверьте, почти безразлично,
кто с тоскою прошепчет в рассвет: "Вспоминайте меня..."
November
Ноябрь
Осень явно забыла смычок натереть канифолью -
Он скользит по струне, звук неверен, во взгляде тоска.
Небо словно присыпано серой подмоченной солью.
Мне не больно... Ну разве что самую малость в висках.
В понедельник был снег, но растаял во вторник к обеду.
Ты же знаешь - такой нерешительный юго-восток...
Ты запомнишь столицу зареванной, бледной, нелепой,
Растерявшейся девочкой в черном немодном пальто.
Как же летом она хохотала, мерцала, звенела,
Как, зажав, словно редкую бабочку, вечность в горсти,
Пролетала над парками, будто небесное тело...
Ты чуть-чуть опоздал, на какую-то осень, прости...
Ты не бойся, со мной никогда ничего не случится.
Будет лето, и губы, и долька у самого рта...
Я люблю тебя. Очень. До самой последней страницы.
Это просто постскриптум. Страниц больше нет.
Улетай.
December
Декабрь
Застынет в сахаре река.
Горячей станет
Моя замёрзшая рука
В твоём кармане.
И, слава Богу, кончен год.
Не отвертеться.
И спелым яблоком вот-вот
Сорвётся сердце,
Солёным лунным кипятком
Ошпарит веки -
Мы расстаёмся так легко
И так навеки,
И так не в счёт шершавость щёк
И губ бумажность,
Как будто я тебя ещё
Хотя б однажды,
Как будто время - снежный шар
На медном блюде,
Как будто мы вольны решать,
Что с нами будет.
Последний лестничный пролёт.
Всё так нечестно.
Слегка потрескивает лёд
В ковше небесном,
У Водолея на плече
Сидит комета.
А ты еще любимей, чем
Казалось летом.
Зима. Пора тоски и спиц.
Одним синицам горя мало.
Сидит собака у вокзала
И с грустью смотрит на синиц.
Собаку отчего-то жаль,
И ёлку жаль: фонарик сломан,
Торчит себе у гастронома,
Хотя уже почти февраль...
Почти февраль. Хурма и чай.
Не просыпаться бы до мая.
Неужто я не понимаю,
Как глупо по тебе скучать.
Неужто я... А в горле ком,
И впору доставать чернила.
Что за беда, опять простыла...
Я грею на ночь молоко
И, мёд добавив к молоку,
Пишу о ёлке и собаке,
И восклицательные знаки
Всё реже просятся в строку...
February
Февраль
Зачем мне жить в чужих монастырях,
Слезами растирать по скулам тушь-
Оставьте моё тело на камнях,
Когда придёт черёд обмена душ.
Забудьте моё тело впопыхах
Прельщая слабостям других. И пусть.
С серебряной кувшинкой в волосах
Вполне реально развести на грусть.
Оставьте моё тело на скале.
Не нужно слов. Они всегда пусты.
Я весь февраль сидела на игле
В предчувствии глобальной темноты.
Серебряной. До самого утра.
Пока рассветом не начнётся день.
Но разве хватит столько серебра,
Чтоб просто взять и заглушить мигрень?
Оставьте моё тело допоздна.
Оно исчезнет вместе с тем дождём,
Когда вы всем расскажете: «Она
Любила серебро и утонула в нём»
March
Март
Весна растопит город мой,
И лед полюбит черный дым.
Меня свет сделает другой,
Меняя в час, когда мы спим.
Вода течет, дает прогресс
И продлевает муки дня.
Горит бензин, сжигая лес,
Живое гибнет без меня.
Последний март в моей судьбе,
Он каждый год последним был.
Я выживу на зло себе
И миру, что меня забыл.
"Весна идет!" - поет любовь.
Начало смерти лишь одно.
Со скукой повторяю вновь:
"Весна идет. Закрой окно."
April
Апрель
Изменчивый полупрозрачный ад -
Весна. Мы смотрим вверх, шагаем к дому,
Себя не понимая по-другому,
Чем пару (или тройку?..) лет назад.
Взгляни: такой же день, такой же мир,
И вздох, и жест, и легкая небрежность...
Бескрылая остаточная нежность
Раскачивает хрупкий балансир.
Как будто снова: бабочки в груди,
Случайных взглядов вспугнутые птицы,
И влажные дрожащие ресницы,
И парочка веков до двадцати...
Идем, бредем, взрослеем по чуть-чуть.
Не новое, не старое. Другое.
Не знает состояния покоя
Апреля переливчатая ртуть.
May
Май
Под строчкой - строчку. Две... Четыре... Пять...
О чем же мне приказано писать?
Могу о майском солнце, о луне,
О времени, об истине в вине.
Не то? Продолжим поиск. Не до сна:
За ребрами колотится весна.
День прожитый запутанным клубком
Ложится в руки. Спит столетний дом.
Ночная тишина берет свое,
И сердце потихоньку устает
Капризничать и требовать строки.
Но в Петербурге ночи коротки.
А завтра все по новой. Бой в груди:
"Пиши!" Пишу: "Когда пройдут дожди..."
June
Июнь
Не крашу ресницы - и так слишком ярко,
А платья стараюсь носить попрозрачней.
Июнь был короткий, июль будет жаркий,
Я брошу монетку в фонтан наудачу,
Решусь на короткую вздорную стрижку,
На юбку из ласковой солнечной пряжи,
И - в город, где небо значительно выше,
Где вот уже так заразительно пляшут
Смешинки в глазах, и настойчиво тянут
Бретельку с плеча непослушные пальцы...
Какой ты имбирный, санталовый, пряный,
И кто тебя только учил целоваться?
И вот еще: если накрасить ресницы,
А после заплакать - то выглядишь дурой.
Пожалуй, в тебя все же стоит влюбиться.
Как думаешь?
July
Июль
Играю в города. Теряю память
О том, какой холодной будет осень,
И плавлюсь в пальцах, таю на ладони,
Теку по стеклам, крышам, парапетам,
Черчу круги по лужам... Этот дождь -
Он вовсе не похож на летний ливень,
Он лучше, лучше... И пускай у моря
Цветет себе какой-нибудь миндаль -
Мне северный июль сейчас дороже.
Я за него отдам без колебанья
Пощипыванье первого загара,
Прохладу влажных тканей и впридачу
Пригоршню южных перезревших вишен
(твои глаза темней)... И три часа
На маленьком диванчике в кофейне
(Могла бы прихватить с собою зонтик,
Но, знаешь, я теперь боюсь прогнозов)
Писать тебе, прижав листок неловко
К коленке, подложив путеводитель,
В котором нет ни слова обо мне...
Куда же - мне? Я в центре, в самом центре
Такого ослепительного лета,
Что ты меня в нем точно потеряешь...
А впрочем, ошибиться невозможно:
Кофейник пуст, асфальт давно просох,
И город липкой лужицей пломбира
Растаял в блюдце баловня-июля -
Он шлепает в ней ложечкой, хохочет,
А губы слаще слез и горше меда,
И лодочка плывет, плывет к заливу,
И я жива, и...
August
Август
Вот уже похрустывает август
Глянцевой оберткой от конфеты.
Я в осенней памяти останусь
Лишь забавной рифмой к слову "лето".
Ткани чем прозрачней, тем дороже.
Никакого ситца и сатина.
Солнце льнуло к удивленной коже
Темно-рыжей ласковой сангиной.
Только я опять не угадала -
Видимо, наряды были плотны.
От июля мне не перепало
Даже золотистого налета.
И теперь в каком-то пыльном парке,
Воспаленных глаз не открывая,
С чьих-то губ, растерянных и жарких,
Торопливо лето добираю.
Узкую зеленую скамейку
Даже через платье плавит тело,
И скользят испуганно бретельки
По плечам моим незагорелым.
September
Сентябрь
Мой цвет волос теперь похож на осень,
а взгляд горчит, как вишня в шоколаде...
Мой голос нежен, нрав - порой несносен...
И я не лидер в Вашем хит-параде.
Я не умею танцевать ламбаду,
я не смогу Вам ровный вышить крестик...
Но подарю улыбку, как награду,
за бархатную негу Вашей лести.
Ни звука не отдам в опроверженье,
лишь благодарно растворюсь в закате...
Мой цвет волос похож на лист осенний...
Мечтайте обо мне... Как о награде...
Вы дорисуйте то, о чем мечтали,
я подожду, позируя недвижно...
Ах, милый друг, как быстро Вы устали...
Как жаль, что ничего у нас не вышло...
October
Октябрь
Вспоминайте меня... Мы когда-нибудь встретимся снова
на развилке дорог, в межсезонье, в сыром октябре...
Я хотела сказать... Но разбилось хрустальное слово,
прикоснувшись к губам, в нашей с Вами жестокой игре...
Вы дарили легко и стихи, и мечты, и признанья...
Я из Ваших подарков построила рай в шалаше...
Но с приходом зимы он рассыпался до основанья,
оставляя следы в растерявшей желанья душе...
Вспоминайте меня... Я уже не боюсь расстояний,
в первом классе любви я учусь на дары отвечать...
Ваша очередь, друг мой, дома возводить из признаний
и в холодное сердце взаимные чувства впускать...
И когда эту хрупкую радость заменит привычка,
не спешите замерзшую девочку гнать от огня...
Это буду не я... Мне, поверьте, почти безразлично,
кто с тоскою прошепчет в рассвет: "Вспоминайте меня..."
November
Ноябрь
Осень явно забыла смычок натереть канифолью -
Он скользит по струне, звук неверен, во взгляде тоска.
Небо словно присыпано серой подмоченной солью.
Мне не больно... Ну разве что самую малость в висках.
В понедельник был снег, но растаял во вторник к обеду.
Ты же знаешь - такой нерешительный юго-восток...
Ты запомнишь столицу зареванной, бледной, нелепой,
Растерявшейся девочкой в черном немодном пальто.
Как же летом она хохотала, мерцала, звенела,
Как, зажав, словно редкую бабочку, вечность в горсти,
Пролетала над парками, будто небесное тело...
Ты чуть-чуть опоздал, на какую-то осень, прости...
Ты не бойся, со мной никогда ничего не случится.
Будет лето, и губы, и долька у самого рта...
Я люблю тебя. Очень. До самой последней страницы.
Это просто постскриптум. Страниц больше нет.
Улетай.
December
Декабрь
Застынет в сахаре река.
Горячей станет
Моя замёрзшая рука
В твоём кармане.
И, слава Богу, кончен год.
Не отвертеться.
И спелым яблоком вот-вот
Сорвётся сердце,
Солёным лунным кипятком
Ошпарит веки -
Мы расстаёмся так легко
И так навеки,
И так не в счёт шершавость щёк
И губ бумажность,
Как будто я тебя ещё
Хотя б однажды,
Как будто время - снежный шар
На медном блюде,
Как будто мы вольны решать,
Что с нами будет.
Последний лестничный пролёт.
Всё так нечестно.
Слегка потрескивает лёд
В ковше небесном,
У Водолея на плече
Сидит комета.
А ты еще любимей, чем
Казалось летом.
@темы: настроение, миллион меня, яблочность, словестные камеи, улыбайся всегда..., избранные стихотворения и все не мои
-
-
31.12.2008 в 03:20с моим мироощущением, с событиями этого года.
и стихи самые любимые...
-
-
31.12.2008 в 14:02